Война с саламандрами (сборник) - Страница 51

К оглавлению

51

Глава 4
Der Nordmolch

Спустя несколько лет после появления первых колоний саламандр в Северном и Балтийском морях немецкий исследователь д-р Ганс Тюринг установил, что балтийская саламандра – очевидно, под влиянием среды – демонстрирует некоторые телесные особенности, отличающие ее от других саламандр: она будто бы несколько светлее, ходит прямее, а замеры ее черепа свидетельствуют о том, что он более длинный и узкий, нежели головы прочих саламандр. Эта разновидность получила наименование der Nordmolch, или der Edelmolch (Andrias Scheuchzeri varietas nobilis erecta Thuring).

Вслед за этим и германская печать начала активно интересоваться балтийской саламандрой. Особенное внимание придавалось тому, что именно под влиянием немецкой среды эта саламандра развилась в особый и при этом в высший расовый тип, безусловно призванный господствовать над всеми иными саламандрами. С презрением писали газеты о дегенеративных средиземноморских саламандрах, закосневших физически и духовно, о диких тропических саламандрах и вообще о низких, варварских и звероподобных саламандрах иных наций. От гигантской саламандры к немецкой сверхсаламандре – так звучал крылатый лозунг тех дней. Разве не немецкая земля была прародиной всех современных саламандр? Разве их колыбелью не был Энинген, где немецкий ученый д-р Иоганн Якоб Шейхцер нашел их благородный след еще в отложениях эпохи миоцена? Таким образом, нет никаких сомнений в том, что первичный Andrias Scheuchzeri зародился много геологических периодов назад именно на германской земле; если же он потом рассеялся по другим морям и географическим зонам, то расплатой за это было его движение вниз по эволюционной лестнице и дегенерация. Как только, однако, он вернулся на священную почву своей прародины, он снова обратился в того, кем был когда-то: в благородную нордическую Шейхцерову саламандру – светлую, прямоходящую, с удлиненным черепом. Следовательно, только на немецкой земле саламандры могут вернуться к своему чистому и наивысшему типу – тому, который и был обнаружен великим Иоганном Якобом Шейхцером на отпечатке в энингенских каменоломнях. Именно поэтому Германии нужна новая, более протяженная береговая линия, нужны колонии, нужен Мировой океан – чтобы повсюду в немецких водах могли бы развиваться новые поколения расово чистых, не тронутых деградацией немецких саламандр. Нам нужно новое жизненное пространство для наших саламандр, писали немецкие газеты. Для того чтобы германский народ никогда не забывал об этой цели, в Берлине был воздвигнут великолепный памятник Иоганну Якобу Шейхцеру. Великий ученый был изображен с толстым томом в руке, а у его ног, выпрямившись, сидела благородная нордическая саламандра, глядящая в даль, к необъятному побережью Мирового океана.

На открытии этого национального монумента были, конечно, произнесены торжественные речи, которые привлекли необычайное внимание мировой печати. «От Германии снова исходит угроза, – констатировали газеты (в особенности английские). – Мы, конечно, уже привыкли к такому тону, но когда на официальном торжестве нам заявляют, что Германия нуждается в течение ближайших трех лет в пяти тысячах километров новых морских побережий, мы вынуждены отвечать как можно более ясно: Давайте попробуйте! О британские берега вы обломаете себе зубы. Мы готовы – и будем готовы еще лучше через три года. Англия должна иметь столько военных кораблей, сколько имеют две крупнейшие державы континента, вместе взятые, – и она будет их иметь; это соотношение сил дано раз и навсегда и не может быть нарушено. Если же вы хотите развернуть безумную гонку морских вооружений, добро пожаловать, ни один британец не потерпит, чтобы мы отстали хотя бы на один шаг».

«Мы принимаем германский вызов, – заявил в парламенте от имени Кабинета первый лорд адмиралтейства сэр Фрэнсис Дрейк. – Тот, кто дерзнет посягнуть на какое-либо море, натолкнется на бронированный кулак наших кораблей. Великобритания достаточно сильна для того, чтобы отразить любое нападение на свои острова и на берега своих доминионов и колоний. Нападением мы будем считать и сооружение новых континентов, островов, крепостей и авиационных баз в любом из морей, воды которого омывают британское побережье – пусть даже самый ничтожный его участок. Это последнее предупреждение кому бы то ни было, кто хотел бы посягнуть хоть на один ярд наших морских берегов».

После этой речи парламент разрешил строительство новых военных кораблей, предварительно выделив на эти цели полмиллиарда фунтов стерлингов. Это был поистине убедительный ответ на дерзкое сооружение памятника Иоганну Якобу Шейхцеру в Берлине, особенно если учесть, что этот памятник обошелся всего в двенадцать тысяч марок.

Блестящий французский публицист маркиз де Сад, по своему обыкновению весьма осведомленный, ответил на все эти демонстрации следующим образом: «Британский лорд адмиралтейства заявил, что Великобритания готова к любым неожиданностям. Прекрасно; известно ли, однако, благородному лорду то обстоятельство, что Германия в лице своих балтийских саламандр располагает регулярной и до зубов вооруженной армией, насчитывающей сейчас пять миллионов боевых саламандр-профессионалов, которых она может в любую минуту отправить в бой – на воде или на суше! Добавим к этому еще что-то около семнадцати миллионов саламандр, предназначенных для тыловых и технических служб и готовых в любой момент сыграть роль резервной или оккупационной армии. Балтийская саламандра в наши дни – это самый лучший солдат на планете; психологически она в совершенстве обработана, видя в войне свое истинное и величайшее предназначение; она пойдет в любую битву с восторгом фанатика, с холодной изобретательностью инженера и с ужасающей дисциплиной истинно прусской саламандры.

51