Война с саламандрами (сборник) - Страница 65

Поплавок пана Повондры тихо пляшет на маленьких волнах. Сколько все-таки земли саламандры уже затопили, вспоминает старик. Вот и Египет, и Индия, и Китай – да и с Россией они сдюжили; даже не поверишь, что была когда-то такая огромная страна – Россия! А теперь Черное море простирается до самого Северного полярного круга – одна вода и ничего, кроме воды. По правде сказать, они от наших континентов отгрызли уже порядочно. Слава богу, хоть не очень быстро у них дело идет…

– Так, значит, – спросил отец, – саламандры уже у Дрездена?

– Пишут, в шестнадцати километрах. Так что скоро вся Саксония будет под водой.

– А я там однажды был, с паном Бонди… – сказал Повондра-отец. – Такая богатая страна, Франтик, а вот с питанием у них беда. Но все равно – хорошие люди там жили, не то что пруссаки. Да о чем я – вообще сравнивать нельзя.

– Да ведь Пруссии тоже больше нет.

– И неудивительно, – процедил старик. – Я пруссаков не люблю. А вот французы теперь радехоньки, раз уж немцам капут. Французы теперь вздохнут свободнее.

– Не думаю, папа, – возразил Франтик, – тут писали недавно, что треть Франции, если не больше, уже тоже под водой.

– Ай-ай, – покачал головой старик. – У нас, то есть у пана Бонди, был один француз, слуга, по имени Жан. Так вот этот Жан по бабам бегал – срам, да и только. Ну вот за это легкомыслие им и досталось.

– Зато в десяти километрах от Парижа они саламандр разбили, – сообщил Франтик. – Говорят, у саламандр там были разные подкопы, и вот все это взлетело на воздух. Два армейских корпуса саламандр там положили.

– Ну а что, французы хорошие солдаты, – с достоинством эксперта согласился пан Повондра. – Вот и этот Жан всегда сдачи давал. Уж не знаю даже, откуда в нем это бралось. Всегда такой надушенный был, как в парикмахерской, но уж если до драки доходило – дрался на славу. Два армейских корпуса саламандр… Для них это не потери. Если подумать, – потер лоб старик, – то с людьми люди воевали как-то лучше. И не так долго. А с саламандрами бьются уже двенадцать лет, а толку? Все время только выравнивание линии фронта и подготовка более выгодных позиций… Вот в моей молодости – какие бывали битвы! Три миллиона солдат сюда, три миллиона солдат туда, – всё люди, заметь. – Старый Повондра столь энергично замахал руками, что лодка чуть не перевернулась. – И вот они стоят-стоят – и тут, черт возьми, как друг на друга набросятся! А сейчас – что это, разве война? Сплошные бетонные дамбы, никакой тебе рукопашной. Ура, вперед, в штыки – ничего этого нет! – сердито закончил старик.

– Ну какая рукопашная между людьми и саламандрами? – принялся Повондра-младший защищать современные способы ведения войны. – Нельзя же бросаться в штыковую атаку под воду!

– Ну да, и я об этом, – презрительно буркнул Повондра-отец. – Толком и повоевать не могут. А вот люди против людей – это другое дело, иной раз смотришь, разинув рот, что они творят. Эх вы, молодежь, что вы вообще знаете о войне!

– Главное, чтобы она не добралась досюда, – довольно неожиданно вдруг произнес сын. – Сами понимаете, когда у тебя дети…

– Докуда – досюда? – возмущенно перебил его старик. – До Праги, что ли?

– Ну, вообще к нам, в Чехию, – с беспокойством ответил Повондра-младший. – Если уж сейчас саламандры уже под Дрезденом, то думаю…

– Думаю! Тоже мне, умник! – с упреком произнес отец. – Как бы они сюда добрались? Через наши-то горы.

– По Эльбе, например, а потом вверх по Влтаве…

Повондра-отец даже фыркнул от возмущения:

– Ну ты даешь – по Эльбе! До Подмокл они, может быть, и дороются, а дальше шиш. Там, дружище, сплошные скалы. Я там был. Да нет, сюда саламандры не доберутся, нам тут повезло. Швейцарцам тоже повезло. Замечательная стратегическая выгода – не иметь выхода к морю, правда же? У кого этот выход есть – вот тому не повезло…

– Да ведь море теперь доходит до Дрездена…

– Там – немцы, – махнул рукой старый Повондра, не желая слушать, – это уж их дело. Но к нам саламандрам не добраться, это каждому ясно. Сначала им пришлось бы убрать наши пограничные горы, а ты даже не представляешь, сколько для этого нужно сил!

– Да какие силы, – мрачно заметил Повондра-сын, – у них их знаете сколько! Вот помните, папаша, в Гватемале – целую горную цепь утопили!

– Ну, ты сравнил тоже! – со всей решительностью возразил старик. – Хватит уже говорить эти глупости, Франтик! Это было в Гватемале, а не у нас. Здесь у нас совсем другие условия.

Молодой Повондра только вздохнул:

– Ладно, папаша, как скажете. Но как подумаешь, что эти гады уже пятую часть всей суши потопили…

– Да ведь это только у моря, дурик, а больше нигде. Ничего ты не понимаешь в политике. Приморские государства ведут с ними войну, но мы-то не ведем. Мы держим нейтралитет, потому они с нами ничего поделать не могут. Вот так оно бывает в политике. И помолчи немного, а то так я ничего не поймаю.

И снова стало тихо над рекой. От деревьев Стрелецкого острова на поверхность Влтавы уже легли длинные мягкие тени. На мосту звенел трамвай, по набережной прохаживались няньки с колясками и празднично одетые люди…

– Папа… – как-то по-детски прошептал молодой Повондра.

– Что еще?

– Вон там – это… это не сом?

– Где?

Из Влтавы, прямо напротив Национального театра, высовывалась большая черная голова, медленно двигаясь против течения.

– Это сом? – повторил Повондра-младший.

Старик выпустил удочку из рук.

– Это?.. – выдавил он, указывая дрожащим пальцем. – Это?

Черная голова скрылась под водой.

– Это не сом был, Франтик, – каким-то чужим голосом сказал старик. – Пойдем домой. Это конец.