Война с саламандрами (сборник) - Страница 55

В первой главе автор попытался привести статистические данные о саламандрах, извинившись, впрочем, за неточность приводимых им цифр. Так, даже приблизительная оценка общего количества всех саламандр в наше время затруднена: одни говорят, что их в семь раз больше, чем всех людей, живущих на земле, другие – что в двадцать раз. Столь же противоречивы и наши сведения о том, сколько у саламандр под водой есть заводов, нефтяных скважин, водорослевых плантаций, ферм по разведению угрей, сколько водной энергии и иных природных ресурсов они используют; даже приблизительных данных нет у нас о производственной мощности промышленности саламандр; а хуже всего мы знаем ситуацию с вооружением саламандр. Нам, правда, известно, что для получения металлов, деталей машин, взрывчатых веществ и многих химикалий саламандрам не обойтись без людей; однако же, с одной стороны, все государства держат в строгом секрете, какое именно оружие и какое количество иных товаров они поставляют своим саламандрам, с другой стороны – мы вопиюще мало знаем о том, что́ именно саламандры производят в морских глубинах из сырья и полуфабрикатов, приобретаемых ими у людей. Одно ясно: саламандры вовсе не хотят, чтобы мы об этом узнали; в последние годы от утопления или удушья погибло столько водолазов, которые пытались исследовать морское дно, что это нельзя уже считать простой случайностью. Это – архитревожное знамение как с промышленной, так и с военной точки зрения.

Трудно, конечно, представить себе, продолжал Икс в следующих главах, чего бы еще хотели или могли бы взять саламандры у людей. На суше они жить не могут, а мы, в общем, никак не можем воспрепятствовать их обустройству жизни под водой. Жизненное пространство саламандр и людей четко и навсегда отделено друг от друга. Конечно, мы требуем от них исполнения определенных работ; но за это мы существенную часть их кормим, а кроме того, поставляем им сырье и товары, которых они не могли бы получить без нашей помощи, к примеру те же металлы. Однако, хотя никаких практических причин для какого-либо антагонизма между нами и саламандрами нет, существует, я бы сказал, противостояние метафизическое: существам, живущим на поверхности, противостоят существа из глубин (abyssal), ночным существам – дневные; темным пучинам вод – светлая и твердая земля. Граница между водой и землей ощущается теперь острее, чем когда-либо: нашей земли касается их вода. Мы могли бы вечно сосуществовать, полностью избегая друг друга и просто обмениваясь какими-то товарами или услугами; тяжело, однако, избавиться от гнетущего предчувствия, что так, скорее всего, не получится. Почему? Я не могу привести вам никаких точных доводов, однако же это ощущение меня не покидает; это нечто вроде видения того, что однажды сами воды поднимутся против земли, чтобы раз и навсегда решить вопрос – кто кого.

Да, я признаюсь, что этот страх несколько иррационален, пишет далее Икс, однако я испытал бы большое облегчение, если бы саламандры выдвинули человечеству какие-нибудь определенные требования. Тогда, по крайней мере, можно было бы вести с ними переговоры, можно было бы заключать с ними различные концессии, соглашения и компромиссы; однако их молчание страшно. Да, я боюсь их необъяснимой сдержанности. Они могли бы, например, требовать для себя определенных политических прав; ведь, говоря откровенно, законодательное регулирование жизни саламандр во всех странах несколько устарело, оно уже недостойно столь цивилизованных и столь многочисленных существ. Следовало бы по-новому определить права и обязанности саламандр с целью улучшить их положение; можно было бы подумать и об определенной степени автономности для саламандр; справедливым представляется улучшение условий их труда и более адекватная плата за него. Жизнь саламандр можно было бы облегчить во многих отношениях, если бы они хотя бы этого потребовали. Тогда мы могли бы пойти на некоторые уступки, взамен связав их компенсационными соглашениями; по меньшей мере, мы могли бы выиграть этим несколько лет. Однако саламандры ничего не требуют; они только неуклонно повышают как производительность труда, так и объемы своих заказов; сегодня наконец пришло время спросить, в какой точке и то и другое остановится. Когда-то велись разговоры о желтой, черной или красной опасности; но эта опасность, по крайней мере, исходила от людей, а мы можем с большим или меньшим успехом, но все же представить себе, чего могут хотеть люди. Однако – хотя пока что мы еще не знаем, как и против чего придется обороняться человечеству, – должно быть очевидно, по крайней мере, вот что: если на одной стороне будут саламандры, на другой встанет все человечество.

Люди против саламандр! Пора наконец сформулировать это именно так. Ведь, говоря откровенно, нормальный человек инстинктивно ненавидит саламандр, испытывает к ним отвращение – и боится их. Какая-то леденящая тень ужаса пала в наши дни на все человечество. Чем иным можно объяснить это безумное стремление потреблять, эту неугасимую жажду удовольствия и наслаждений, эти оргии разврата, рабами которых стали современные люди? Подобного упадка нравов не было с тех пор, когда на Римскую империю уже готово было обрушиться нашествие варваров. Нет, это не просто плоды небывалого материального расцвета, это и ужас перед распадом и гибелью, который люди в отчаянии пытаются как-то заглушить. Скорее, последнюю чашу, чтобы успеть выпить перед концом! Какой срам, какое безумие! Будто сам Бог в своем грозном милосердии позволяет обветшать целым нациям и классам, которые на полной скорости несутся в тартарары. Человечество пирует, но над ним огненными буквами уже начертано: «Мене текел…» – поглядите на яркие надписи, ночами напролет горящие на стенах городов, погрязших в кутеже и разврате! Кстати, в этом отношении мы, люди, уже уподобляемся саламандрам: мы живем больше ночью, чем днем.