Война с саламандрами (сборник) - Страница 121

121

Гадалка

Каждый понимающий человек смекнет, что эта история не могла произойти ни у нас, ни во Франции, ни в Германии, потому что в этих странах, как известно, судьи обязаны судить и карать правонарушителей согласно букве закона, а отнюдь не по собственному разумению и совести. А так как в этой истории фигурирует судья, который выносит свое решение, исходя не из статей законов, а из здравого смысла, то ясно, что произошла она в Англии, в частности в Лондоне, точнее говоря, в Кенсингтоне, или нет, постойте, кажется, в Бромптоне, а может быть, в Бейсуотере. В общем, где-то там. Судья, о котором пойдет речь, – магистр права мистер Келли, а женщину звали просто Мейерс. Миссис Эдит Мейерс.

Да будет вам известно, что эта почтенная дама обратила на себя внимание полицейского комиссара Мак-Лири.

– Дорогая моя, – сказал однажды вечером Мак-Лири своей супруге. – У меня не выходит из головы эта миссис Мейерс. Хотел бы я знать, на какие средства она живет. Подумайте только: сейчас, в феврале, она посылает кухарку за спаржей! Кроме того, я выяснил, что у нее в день бывает около дюжины посетительниц – начиная с лавочницы и до герцогини. Я знаю, дорогая, вы скажете, что она, наверное, гадалка. А что, если это только ширма, например, для сводничества или шпионажа? Хотел бы я выяснить это дело.

– Хорошо, Боб, – сказала бравая миссис Мак-Лири, – предоставьте это мне.

И вот на следующий день миссис Мак-Лири – разумеется, без обручального кольца, легкомысленно одетая и завитая, как девица на выданье, которой давно пора устроить свою судьбу, – позвонила у дверей миссис Мейерс и, войдя, сделала испуганное лицо. Ей пришлось немного подождать, пока миссис Мейерс примет ее.

– Садитесь, дитя мое, – сказала эта пожилая дама, внимательно разглядывая смущенную посетительницу. – Чем могу быть вам полезна?

– Я… я… – запинаясь, проговорила Мак-Лири. – Я хотела бы… завтра мне исполнится… двадцать лет… Мне бы очень хотелось узнать свое будущее.

– Ах, мисс… как, извиняюсь, ваше имя? – осведомилась миссис Мейерс и, схватив колоду карт, начала энергично тасовать их.

– Джонс… – прошептала миссис Мак-Лири.

– Дорогая мисс Джонс, – продолжала миссис Мейерс, – вы ошиблись, я не занимаюсь гаданием. Так, иной раз случается, как всякой старухе, раскинуть карты кому-нибудь из знакомых… Снимите карты левой рукой и разложите их на пять кучек. Так. Иногда для развлечения раскину карты, а вообще говоря… Ага! – воскликнула она, переворачивая первую кучку. – Бубны, это к деньгам. И валет червей. Отличные карты!

– Ах! – сказала Мак-Лири. – А что дальше?

– Бубновый валет, – объявила миссис Мейерс, открывая вторую кучку. – Десятка пик, это дорога. А вот трефы – трефы всегда означают неприятность, удар. Но в конце – червонная дама.

– Что это значит? – спросила миссис Мак-Лири, тараща глаза.

– Опять бубны, – размышляла миссис Мейерс над третьей кучкой. – Дитя мое, вас ждет богатство. И кому-то предстоит дальняя дорога, не знаю еще, вам или кому-нибудь из ваших близких.

– Мне надо съездить в Саутгемптон, к тетке, – сказала миссис Мак-Лири.

– Нет, тут дальняя дорога, – молвила гадалка, открывая еще одну кучку карт. – И вам будет мешать какой-то пожилой король.

– Наверно, папа! – воскликнула миссис Мак-Лири.

– Ага, вот оно! – торжественно объявила гадалка, открыв последнюю кучку. – Милая мисс Джонс, вам выпали самые счастливые карты, какие мне доводилось видеть. Года не пройдет, как вы будете замужем. На вас женится молодой и очень, очень богатый человек – миллионер или коммерсант, так как много путешествует. Но для того, чтобы соединиться с ним, вам придется преодолеть большие препятствия. У вас на пути станет какой-то пожилой король. Но вы должны добиться своего. Выйдя замуж, вы уедете далеко отсюда, скорее всего за море… С вас одна гинея на дело обращения в христианство заблудших язычников-негров.

– Я так благодарна вам, – сказала миссис Мак-Лири, вынимая из сумочки деньги. – Так благодарна! Скажите пожалуйста, миссис Мейерс, а сколько будет стоить, если без неприятностей?

– Судьба неподкупна, – с достоинством произнесла старая дама. – Чем занимается ваш папа?

– Служит в полиции, – с невинным видом соврала миссис Мак-Лири. – Знаете, в сыскном отделении.

– Ага! – сказала гадалка и вынула из колоды три карты. – Дело плохо, совсем плохо… Передайте ему, милое дитя, что ему грозит серьезная опасность. Не мешало бы ему посетить меня и узнать подробности. У меня бывают многие из Скотленд-Ярда, делятся своими горестями, а я им, случается, раскидываю карты. Так что вы пошлите ко мне своего папашу. Вы, кажется, сказали, что он служит в политической полиции? Мистер Джонс? Передайте ему, что я буду ждать его. Всего хорошего, милая мисс Джонс… Следующая!

– Это дело мне не нравится, – сказал мистер Мак-Лири, задумчиво почесывая затылок. – Не нравится оно мне, Кети. Эта дама слишком интересовалась вашим покойным папашей. Кроме того, фамилия ее не Мейерс, а Мейергофер, и родом она из Любека. Чертова немка, как бы поймать ее с поличным? Ставлю пять против одного, что она выведывает у людей сведения, до которых ей нет никакого дела. Знаете что, я доложу об этом начальству.

И мистер Мак-Лири действительно доложил начальству. Вопреки ожиданиям, начальство не пропустило мимо ушей его слова, и почтенная миссис Мейерс была вызвана к судье мистеру Келли.

– Итак, миссис Мейерс, – сказал судья, – в чем там дело с вашим гаданием?

– Ах, сэр, – отвечала старая дама. – Надо же чем-то зарабатывать на жизнь. В моем возрасте не пойдешь плясать в варьете.

121